«По опросам совсем недавним — ментов боялись больше, чем преступников. По понятным соображениям. Потому что против преступников есть — теоретически хотя бы — мент и закон, а против мента нет ничего. Потому что он сам закон! Какой он закон? — давайте я расскажу о своей „презумпции“. То есть, „априори“ — это „до опыта“, но опыт-то есть! Мой опыт такой. Мне ломали нос, у меня грабили квартиру, вторгались в мою личную жизнь, оскорбляли, угрожали, угрожали семье. И так далее. Все это исчисляется примерно дюжиной случаев, моих заявлений — в милицию, в прокуратуру, в ФСБ однажды. Ноль — зеро! — процент моей защиты; меня не защитили ни разу.
Заявления то принимали, то не принимали. Когда принимали, потом отписывали писульки. Иногда прямо говорили: забирайте, вы нам портите статистику. Но послушайте: у нас этим занимается Чайка! Охраной моих прав занимается Чайка! Какие еще вопросы есть к охране моих прав. При Путине. И так далее…
Давайте еще расширьте полномочия по моему уничтожению! А то их маловато у вас. Мои встречи с милицией… Да, а еще сама милиция меня прессовала и била палкой. Сама милиция. Когда я выходил на, так сказать, законную, разрешенную Конституцией акцию. Никакого другого отношения к ним, кроме как к ментам позорным — как к корпорации — не может быть. Допускаю ли я существование среди них в этой корпорации прекрасных честных людей? Не просто допускаю, а знаю. И были замечательные случаи. Ну, гестаповцы тоже были вполне симпатичные (отдельные люди). Да и в вермахте очень милые… Мы говорим — об отношении к корпорации. Репутация такая вещь, которая — заслуживается. Она — вот такая. И таким силовым порядком ввести репутацию невозможно. Она — вот такая. Вот есть — неважно где, у милиционера, у корпорации, у человека. Ну, вот есть Елена Камбурова — и есть Иосиф Давыдович Кобзон. Вот мы говорим фамилии, и больше ничего не надо. Есть репутация. Она складывается десятилетиями, она разрушается в секунду. Значит, ежели жить в такую пору прекрасную мне придется вдруг, когда мне захочется упасть на плечо, на погоны, разрыдаться на погоне у полицейского, попросить у него защиты… Если вдруг физиономически он начнет напоминать английского полицейского, с лицом профессора МГУ… если вдруг такое случится, тогда я начну наполняться уважением. Пока что я наполняюсь тем, чем наполняюсь»
Свежие комментарии